Кыска-кюи - короткие песни

Сюжеты и образы таких песен достаточно разнообразны. Это многие социально-бытовые, рекрутские, походные, зимагорские, а также все шуточные песни. Встречаются кыска-кюи и среди исторических песен. В них непременно выражены чувства радости, восторга, ликования, они, как правило, обращены к людям и вызваны самыми разнообразными событиями в жизни народа, о которых автор песни повествует с неизменной улыбкой. Поэтому поются они в быстром темпе, без развитых внутрислоговых распевов (отсюда – средний диапазон напевов), в привычной для башкир пентатонике.

Рекрутские песни среди башкир (и соответственно, рекрутский обряд), очевидно, появились после введения кантонной системы правления (1798-1865), когда башкиры стали военным сословием, т.е. военнообязанными. Они, как говорилось выше, несли службу на Оренбургской линии. В народной среде проводы в армию оценивались как поворотный момент в жизни человека, на долгие годы (25 лет и более) отлучённого от родины и близких. Проведение обряда было обязательным для всех призывающихся на воинскую службу, все действия обряда были направлены на магию оберега от смерти, невзгод, скорейшего возврата в родной край. Структура рекрутского обряда включала в прошлом следующие компоненты: действия с обрядовым хлебом, зашивание языка живой змеи в воротник рекрута, совместный танец новобранца со старейшим жителем аула, ритуал покидания дома с последующим обходом дворов аула, традицию благопожеланий односельчан уходящему в армию (2, с.7).

Рекрутские песни в большинстве своем не имеют определённых названий и закреплённых текстов, исполняются они на короткие и умеренные напевы. Огромное количество их создается в период Первой мировой войны. Они пелись под гармонь и для них характерно распевание слога на два музыкальных звука, отсюда – поступенный характер мелодического движения. Типичным образцом рекрутской песни начала ХХ века является следующий пример:

По стилю эта песня близка «деревенским напевам» (ауыл к5й29ре), бытующим в районах Башкирии со смешанным татаро-башкирским населением (так в татарской фольклористике называют умеренные напевы).

В результате совместной борьбы с русскими в башкирской народной музыке возникла новая жанровая разновидность – походная солдатская песня, наделённая теми же музыкальными чертами, что и русская солдатская песня с типичным для неё маршевым ритмом и обилием призывных квартовых ходов. Любопытно, что связано это с воплощением русских образов: это «Марш Пугачёва» (короткий вариант протяжной песни «Большая дорога») и песня «Кутузов», которую, очевидно, должен был запевать солист, а подхватывать хор (в припеве).

В обоих случаях песенные мелодии представляют собой трёхдольный марш – явление новое в башкирской музыке.

Так называемые зимагорские песни (от русских слов зима+горе) создавались зимагорами, т.е. крестьянами, уходившими на сезонные заработки в город, на завод, прииски и др. и занимавшихся отхожими промыслами. Они составляли социальную прослойку. Характеризуя эти напевы, Л. Лебединский писал: «Их напевы отличаются «лихостью и всегда высоким регистром (они пелись на улице под гармонь), в них всегда присутствует юмор, при этом часто в отношении себя, они почти всегда включают русские слова (влияние совместной жизни с русскими рабочими), в них ясно ощутимо влияние мелоса татарских песен (влияние совместной жизни с татарскими рабочими)» (3, с. 228). Например:

Башкирские шуточные песни отличаются сюжетностью. Так, в песне «Плакучая черемуха» («Су3 муйыл») повествуется о вдовце, решившем жениться и одарить невесту шкурой волка. Расставляя на Ирэндеке капканы, он потерял своего коня. Герой песни иронизирует над собственной незадачливостью. В песне «Черная курица» высмеивается человек, не отличивший подаренного другом петуха от курицы, а в песне «Сонайым» – Сонай, который «променял овцу на шляпу, а корову – на молодку» и теперь не знает, как помирить своих жён: «У Соная стала жизнь теперь, что ад: две жены его скандалят и рычат». В песне «Кукер-ляки» (звукоподражание петушиному кудахтанью) говорится о молодящемся мужчине, который не смотрит своих детей. Песни высмеивают и джигитов, которые не могут подыскать себе невесту («Пора весенняя»), и девушек, которые не знают, кого выбрать в женихи («Шесть джигитов»). Даже в самые драматичные моменты жизни народ сочинял песни, подтрунивая над собственной бедностью и нуждой ("Ялсыгул", "Эльмэлек"). Этим подтверждается мысль о том, что депрессия и отчаяние совершенно чужды народному творчеству. Из шуточных исторических песен упомянем замечательные песни «Любизар» и «Баик», сложенные в период Отечественной войны 1812 года. И это не случайно: из всех войн XIX века, только французская компания была справедливой, направленной на освобождение Родины, когда каждый солдат чувствовал себя частицей целого народа, ведущего беспощадную борьбу с врагом. В общем контексте песенного наследия шуточных песен не так много, но в башкирских кыска-кюй, на наш взгляд, ярче всего проявился национальный музыкальный стиль, лишённый каких-либо инонациональных влияний.

В советский период кыска-кюи переживают подлинный расцвет, охватывая все известные жанровые разновидности по функциям и составляя основную массу современных песен. «Характерной чертой коротких песен нового времени являются их бодрый, оптимистический дух, героический, жизнеутверждающий пафос, которые пронизывают как поэтический текст, так и напев. В этих песнях отражается энтузиазм и созидательный порыв нового поколения людей, их искренняя вера в коммунистические идеалы, в партию и советское государство. Эти песни долгое время удовлетворяли духовные потребности людей, сплачивали народы, вызывая чувства «семьи единой», дружбы и братства» (1, с. 15). Краткость стихотворных строк, лаконичность мысли и чёткость ритма объясняются предназначением этих песен для коллективного массового исполнения.

Прежде всего упомянем одну из разновидностей традиционного фольклора – игровую песню, получившую большое развитие в послереволюционный период. В условиях советской действительности они обогатились новым содержанием и формами. Этими песнями сопровождались все трудовые будни в колхозах и на фабриках, на полях и стройках. К трудовым песням нового времени относятся все песни о колхозах, об ударном труде, об индустрии («Наза», «Алый рассвет», «Асма-комсомолка»). В современных коротких песнях возрастает роль припевов, которые становятся стержневым формообразующим элементом. Во многих песнях именно в припеве высказывается главная идея произведения («Сватайте красивую», «Техника», «Косилка-молотилка» и т.д.), иногда слова припева из-за значительности выносятся в заголовок: «Ленинград-Москва», «Соловей, голубок», «Не стреляй же, наган!» и др. На этой же основе новый импульс к развитию получает традиционная форма кушма-кюй – песня с умеренно-протяжным запевом и быстрым припевом. Именно такие песни сопровождали многие молодёжные игры тех лет, когда её участники под протяжный запев сначала водили хоровод, а потом (в припеве) – танцевали, различными телодвижениями имитируя изображаемое в тексте событие («Паровоз», «Косилка-молотилка»). Таким образом, уже в 20-30-е годы слагаются новые песни, порожденные послереволюционными социалистическими преобразованиями.

Много песен создаётся о родном крае, родном районе. В них как бы идёт состязание, кто лучше опишет свою землю, её достопримечательности. «Отличительная черта современных народных песен о родном крае – это наличие в них конкретного действующего лица. Красота природы сочетается здесь с красивыми поступками и добрыми делами людей. Вследствие этого песни о родном крае приобретают новое звучание:

Гору Кыркты прорезает

Река чудная Кизил.

Трудовым напором дружным

Побеждает Абзелил» (1, с. 20)

Главный лейтмотив многих песен – мысль о том, что на родной земле – лучше всех! («Край чужой хоть золотом осыпьте – с краем не сравнить своим родным»).

В песенном репертуаре советского периода заметно выделилась группа походных солдатских песен. Они отразили два исторически важных для страны этапа: период Гражданской и период Великой Отечественной войн и пронизаны идеей священной борьбы за Родину. Походные песни создавались по-разному. Во-первых, в первые годы после революции в репертуар башкир-красноармейцев проникают мотивы русских революционных песен, таких, как: «Знаю, ворон, твой обычай», «Соловей, пташечка», «Рассыпайся врассыпную», «Проводы» и др. «Эти песни переделывались на башкирский лад и пелись на новые башкирские слова. Особая роль в них принадлежала припевам, которые часто оказывались прямым переводом с русского текста» (1, с. 18). Во-вторых, походные песни создавались путём перетекстовки традиционных дореволюционных песен. Например, многие песни времён Гражданской войны пелись на напевы песен «Салават», «Баик», напевы инструментальных маршей «Маршрут» или «Циолковский». Народная песня «Кара юрга» во время Великой Отечественной войны стала любимой песней воинов башкирских кавалерийских дивизий, которые сочинили к ней новый текст:

Как тулпар взмахнув крылами,

Половодьем расплеснись!

Горным беркутом бесстрашным

В бой с врагом заклятым рвись!

Хайт, мой вороной,

Гайт, мой вороной!

Став крылатым, словно сокол,

Ты лети с врагом на бой! (1, с. 18)

Если в старинной песне из одноимённого эпоса джигит поёт песню во славу коню, выкравшему по его просьбе любимую девушку, то в новом варианте воин-красноармеец обращается к своему коню (мотив традиционный для башкирского фольклора) с призывом бесстрашно идти на врага. Во всех случаях конь – верный спутник и соратник джигита. Создаётся и оригинальный песенный репертуар, это «Песня красноармейца», «Кровь за Родину», «Мы вернёмся, ждите нас», «В бой священный ухожу». Например:

В руки взяв клинок булатный,

Акбузата оседлал.

Ухожу я в бой священный,

До свиданья, мой Урал! («В бой священный ухожу»)

Таким образом, короткие песни советского периода, сохранив традиционные формы и жанровые особенности дореволюционных песен, обогатили их новым содержанием, элементами, образами.

Для всех кыска-кюй характерны семи-восьмисложная структура стиха, господствующая двухдольность, быстрый или подвижный темп, средний диапазон (что связано с отсутствием развитых распевов), ангемитонная пентатоника (единственное исключение – песня «Семь девушек», в основе которой эолийский лад). Большинство кыска-кюев изложено в форме мелодического периода, но при наличии припева образуется более сложная двухчастная композиция.

В постсоветский период кыска-кюи сдали свои позиции, уступив место баитам и мунажатам.

Лит.: 1. Башкирское народное творчество. Т. 9. Песни советского периода / Сост. Б.С. Баимов, М.А. Мамбетов. Уфа, 1996.

2. Галимуллина Р.Т., Таипова Ф. Рекрутский обряд башкир // Фольклор народов Башкортостана и Татарстана: проблемы и задачи. Уфа: УГИИ, 1999. С. 7-9.

3. Лебединский Л.Н. Башкирские народные песни и наигрыши. 2-е изд. М.: Музыка, 1965.